Защита жертв войны в международном гуманитарном праве

Введение

Решение проблемы соотношения силы и права в сфере социально -политических отношениях шло трудным и не прямолинейным путем. Известно, что тяжелые, кровопролитные войны сопутствовали всем предшествующим эпохам. Опасность и продолжительность воин, их жестокость и разрушительные последствия неуклонно возрастали. Подсчитано, что если в войнах XVI в., на Европейском континенте погибло 3 млн. человек, в XVIII в. - 5,2 млн., а в XIX в. - 5,5 млн., то в войнах XX в. число погибших возросло многократно. Так, первая мировая война унесла 10 млн. жизней, вторая - свыше 50 млн, при этом около половины из них - это жизни гражданских лиц. По самым последним данным Советский Союз во второй мировой войне потерял 26 млн. 600 тыс. человек, из них 17,4 млн. составили лица из числа гражданского населения .
Многие века передовое общественное мышление развивалось по пути нравственного, правового и политического осуждения войны как метода решения межгосударственных конфликтов, запрещения агрессии. Попытки запрета и осуждения воин и ограничения правовыми средствами возможности прибегать к силе для разрешения международных конфликтов предпринимались с давних времен, а в XX в. - особенно активно, ответом стала система международных институтов и норм получивших название – международное гуманитарное право.
Впитав в себя многие философские, этические идеи и принципы, современное международное гуманитарное право как система юридически обязательных для его субъектов принципов и норм осуществляет организационную и стабилизирующую роль в сфере международной жизни.
При этом, международное гуманитарное право (МГП) никогда не ограничивалось сферой отношений между государствами. Напротив, еще в XIX веке создатели первых конвенций были убеждены, что отдельные лица обладают неотъемлемыми правами даже во время вооруженных конфликтов. Однако признание прав отнюдь не означает права требовать их соблюдения. До сих пор государства не хотели явным образом предоставлять жертвам нарушений МГП права требовать возмещения ущерба. Поскольку договоры гуманитарного права непосредственно не предусматривают оснований для предъявления судебных исков во внутригосударственном либо международном законодательстве, вероятность реализации прав жертв войны нарушений остается крайне незначительной.
В этом отношении международное гуманитарное право значительно отстает от тенденций в международном праве. Несмотря на пробелы в Статьях Комиссии международного права об ответственности государств, которые были приняты в окончательной редакции еще в 2001 году без упоминания прав отдельных лиц в режиме вторичных прав, известно, что договоры по правам человека предусматривают средства правовой защиты – как материально-правовые, так и процессуальные – для лиц, которым был причинен ущерб в результате незаконных действий властей государства. Например, в ст. 13 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривается, что лица, права которых, как они изложены в Конвенции, оказались нарушенными, должны располагать «эффективными средствами правовой защиты перед национальными властями». Статья 50 этой Конвенции наделяет Европейский суд по правам человека полномочиями предоставлять потерпевшим справедливое удовлетворение. Договоры по правам человека также содержат конкретные положения, предусматривающие компенсацию ущерба, например, лицам, подвергшимся незаконному аресту или задержанию. Совсем недавно Римский статут уполномочил Международный уголовный суд определять размер любого ущерба, убытков и вреда, причиненных потерпевшим, и принимать решение об их возмещении.
Несмотря на то, что в последнее десятилетие значительное внимание уделялось наказанию лиц, совершивших военные преступления, что позволило сместить акцент с межгосударственных аспектов МГП на индивидуальную уголовную ответственность, положение жертв этих преступлений не получило адекватного освещения. Их права и интересы, как правило, игнорировались. Однако возмещение ущерба и компенсации жертвам войны являются настоятельным требованием справедливости. Необходимость соблюдения прав в соответствии с МГП оказывается под вопросом, если лица, заявившие о том, что они стали жертвами нарушений его норм, не имеют правоспособности обеспечить соблюдение своих прав либо во внутригосударственной, либо в международной судебной инстанции.
Эти и другие проблемы защиты жертв войны в международном гуманитарном праве, требуют своего скорейшего решения, что не возможно без полноценного научного исследования в данной области.
Все выше сказанное и определило мой интерес к теме данной дипломной работы как к актуальной с точки зрения теории и практики.
Исходя из актуальности темы работы, была определена цель дипломной работы, которая на методологическом уровне определяется как разработка авторских представлений о природе и генезисе процесса защиты жертв войны в международном гуманитарном праве. В юридико-техническом отношении целью исследования было формулирование на основе сравнительного правового анализа, изучения правоприменительной практики и отечественных и зарубежных научных разработок выводов, направленных на совершенствование законодательства, регулирующего защиту жертв войны в международном гуманитарном праве.
Указанные цели достигаются путем решения следующих задач:
1. Исследовать происхождение и развитие международного гуманитарного права, как системы защиты жертв войны: история зарождения международного гуманитарного права. Роль А. Дюнана. Развитие международного гуманитарного права и движения Красного Креста до 1949 года; Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. Изменения в международном гуманитарном праве после 1949 года
2. Рассмотреть систему способов защиты жертв войны в международном гуманитарном праве: понятие жертв войны и их правовой статус в современном международном гуманитарном праве; основные способы защиты жертв войны.
3. Рассмотреть ответственность за нарушения прав человека в условиях вооруженных конфликтов: Нюрнбергский и Токийский процессы; международные трибуналы по Руанде и бывшей Югославии.
Объектом дипломной работы являются международно-правовые отношения, возникающие при защите жертв войны в международном гуманитарном праве.
Предметом дипломной работы являются: международно-правовые нормы, судебная практика Европейского Суда по правам человека, исследования отечественных и зарубежных авторов, опыт зарубежных и российских правоприменителей, касающиеся защиты жертв войны в международном гуманитарном праве.
Методологическая база дипломной работы представлена методом диалектического материализма, иными общими методами научного познания: индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, а также частными методами: историческим, сравнительно-правовым социологическим, структурно-функциональным, статистическим и другими.
Теоретической основой исследования послужили наработки отечественной науки международного права, других отраслей права, ряда других юридических и гуманитарных наук. В исследовании использовались работы зарубежных ученых.
Так, основной интерес ученых к созданию эффективного механизма международно-правовой защиты жертв войны начал проявляться лишь во второй половине ХIХ века. Это связано, прежде всего, с принятием ряда международно-правовых документов, - до этого запреты были неписаными и не представляли значительного интереса для ученых-международников.
Среди зарубежных авторов интересовавшихся заявленной темой можно назвать: Ж. Пикте, Г. Курсье, Г-П. Гассер, М. Вётэ, А. Робертсон, Х. Фрик, Alf Ross и другие. Значительный вклад в развитие исследуемой темы внесли: О. Кимминих, А. Рандельцхофер, Тункин Г. И. и другие авторы многочисленных книг, а также ученые-международники: R. C. Hingorani, Amado G Salazar, Vidya Dhar Mahajan, Альфред Вердросс, Satyavrata Ramdas Patel, Timothy Hillier и другие. Русские ученые также внесли немаловажный вклад в рассматриваемую тему: Колосов Ю.М., Бирюков П.Н., Лазарев М.И., Исакович С.В., Арцибасов И.Н., Григорьев А. Г., Кудрявцев В. Н., Игнатенко Г. В., Остапенко Д. Д., Кожевников Ф. И., Калюжная Г. П., Левин Д. Б., Блатова Н. Т., Мелков Г.М., Лисовский В. И., Бобров Р. Л., Е. Г. Моисеев, Буткевич В. Г., Крылов Н.Б., И.Ю. Оськина, А.А. Лупу.
Работа включает в себя введение, три главы объединяющих шесть параграфов, заключение и список используемых источников.

Содержание:
Введение 3
Глава 1. Происхождение и развитие международного гуманитарного права, как системы защиты жертв войны 8
1.1. История зарождения международного гуманитарного права. Роль А. Дюнана. Развитие международного гуманитарного права и движения Красного Креста до 1949 года 8
1.2. Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. Изменения в международном гуманитарном праве после 1949 года 16
Глава 2. Система способов защиты жертв войны в международном гуманитарном праве 25
2.1. Понятие жертв войны и их правовой статус в современном международном гуманитарном праве 25
2.2. Основные способы защиты жертв войны 35
Глава 3. Ответственность за нарушения прав человека в условиях вооруженных конфликтов 41
3.1 Нюрнбергский и Токийский процессы 41
3.2 Международные трибуналы по Руанде и бывшей Югославии 56
Заключение 65
Список используемых источников 81

Заключение

История войн и вооруженных конфликтов свидетельствует об объективно обусловленной закономерности использования противоборствующими сторонами все более совершенных средств и методов ведения вооруженной борьбы, от эффективности которых в значительной мере зависели ход и исход этой борьбы. На рубеже двух столетий, наряду с сохраняющимися запасами ядерного оружия, наращивается удельный вес обычных высокоточных средств, вооружения и техники, основанных на новейших физических принципах.
Вооруженные конфликты XXI в. в силу выше сказанного приобретут качественно новое наполнение как с точки зрения средств и методов ведения военных действий, так и но типу решаемых противоречий.
Однако все сказанное не снимает проблемы соотношения права и силы, дальнейшего совершенствования права вооруженных конфликтов - «женевского права» и т.д.
Проблемы войны и мира, обеспечения национальной и международной безопасности имеют много измерений. Они уже более не сводятся исключительно к военному аспекту, хотя оно и остается их существенным компонентом, а все более охватывают такие области, как экономика, экология, демография, коммуникации, развитие цивилизации, технологии и т.д.
Меры, которые способны обеспечить решение указанных проблем заключены в системе «женевского права» и включают в себя: создание эффективной системы раннего предупреждения, основанной на экономической и социальной, а также политической информации о потенциальных кризисах.
Эти меры, сопровождаются:
а) усилиями по изучению эффективности всех аспектов санкций, включая компенсации, предусмотренные ст. 50 Устава ООН, третьим странам, пострадавшим от них;
б) анализом ресурсов региональных организаций и методов, которые в будущем позволят им наилучшим образом сотрудничать с ООН;
в) заключением соглашений с правительствами о срочном предоставлении контингентов для поддержания мира и, если возможно, принуждения к миру.
При этом, несмотря на то, что термин «жертвы войны» не встречается в текстах Женевских конвенций либо иных договоров по гуманитарному праву, жертвы, безусловно, находятся в центре внимания МГП. Такие жертвы могут, таким образом, определяться как те лица, которые пострадали в результате вооруженного конфликта; к ним применяют термин «жертвы войны». Потенциально под это определение попадает все население, оказавшееся в зоне вооруженного конфликта. Однако наличие вооруженного конфликта как такового выходит за рамки МГП, поскольку эта отрасль права не занимается вопросом законности или незаконности возникновения конфликта. Поэтому в соответствии с МГП, жертвы войны не пользуются индивидуальным правом на мир. Это не означает, что жертвы войны бесправны, поскольку их первостепенным правом является право на защиту. Безусловно, главная цель МГП заключается в предоставлении защиты жертвам войны.
Однако было бы абсурдно заявлять, что нарушение права на защиту влечет за собой требование возмещения ущерба, поскольку любой представитель населения, пострадавший вследствие вооруженного конфликта, является жертвой. Например, Верховный суд Нидерландов ясно дал понять, что к лицам, имеющим право на защиту, такие понятия, как «правовые средства судебной защиты» и «компенсация», не относятся. В Постановлении Верховного суда от 29 ноября 2002 года отмечается, что нормы МГП не защищают отдельных лиц от стрессов и психологических травм, являющихся следствием авиационных налетов как таковых, и не защищают лиц, в отношении которых правила и нормы непосредственно не нарушались. Таким образом, право требовать применения норм МГП распространяется только на тех, кто лично оказался жертвой его нарушений.
Категорию жертв войны в широком понимании следует отличать от более узкой, как хотелось бы надеяться, категории, к которой относятся жертвы нарушений МГП, т.е. те, кто пострадал вследствие таких нарушений. Эта категория жертв определяется правовыми ограничениями, которые накладываются МГП на методы и средства ведения войны. Если главной задачей МГП является защита жертв войны, то в отношении второй категории – жертв нарушений МГП – не говорится ни слова. МГП распространяется исключительно на лиц, которым необходимо предоставить защиту от опасностей войны, при этом открытым остается вопрос, что следует предпринять, если защита не была обеспечена.
Принципы ООН о праве на правовую защиту призваны заполнить этот пробел, переключив внимание на жертв нарушений МГП. В этом документе содержится следующее определение жертвы: «Лицо считается жертвой в случае нанесения ему лично или вместе с другими людьми какого-либо ущерба в результате действий или бездействия, представляющих собой нарушение международных норм в области прав человека или гуманитарного права, включая физический или психический вред, душевные страдания, материальный ущерб или посягательства на основные официально признанные права этого лица».
Право жертвы на судебную защиту и возмещение ущерба зависит в первую очередь от закрепленных в МГП прав, которые оказались нарушенными. Право на судебную защиту является вторичным правом, вытекающим из основного материального права, которое было нарушено. Поэтому, если отсутствует основное право, то не может быть и вторичного права. Таким образом, признание жертв нарушений МГП предполагает, что права жертв зафиксированы в МГП. Наличие у отдельных лиц прав в соответствие с этим режимом зависит от того, являются ли они лицами, находящимися под защитой МГП, или, другими словами, излагаются ли интересы этих лиц непосредственно в МГП и находятся ли они под его защитой.
С самого начала обращение, которым в соответствии с МГП должны пользоваться покровительствуемые лица, было не только не представлено в виде свода «прав», которыми эти лица должны были обладать, но даже и не понималось в качестве такового. Общее представление сводилось к тому, что нормы гуманитарного права применяются в отношениях между государствами и в целом оформляются в качестве запретов, которые налагались на действия сторон, участвующих в конфликте. Однако в 1929 году принцип прав получил более четкое определение с появлением в нескольких статьях Конвенции о военнопленных 1929 года слова «право». А в Конвенциях 1949 года наличие прав у покровительстуемых лиц было однозначно подтверждено. Эмпирический анализ текста этих Конвенций свидетельствует о том, что ряд норм содержит прямую отсылку к таким понятиям, как «права» и «преимущества».
В ситуации международных вооруженных конфликтов примером служит ст. 78 Третьей Женевской конвенции. Она предоставляет военнопленным право обращаться с запросами относительно условий их содержания в плену и с жалобами на эти условия. Аналогичным образом ст. 30 Четвертой Женевской конвенции наделяет всех покровительствуемых лиц правом направлять жалобы Державам-Покровительницам, МККК и национальным обществам Красного Креста в случае нарушения конвенции. Эти и другие положения формируют права отдельных лиц или предполагают наличие прав.
Прецендентное право позволяет предположить, что и право Гааги наделяет отдельных лиц правами. В Постановлении от 6 июля 2000 года районный суд Амстердама (Нидерланды) косвенно признал наличие понятия прав отдельных лиц в этой отрасли права. Чтобы предъявить голландскому правительству иск о компенсации, истцы пытались сослаться на якобы имевшиеся в ходе бомбардировок НАТО территории ФРЮ нарушения ст. 52 Дополнительного протокола I, в которой сформулированы правила защиты гражданских объектов. Суд этот иск отклонил, поскольку, по его мнению, таких нарушений не было. Однако, предоставив право ссылаться на нормы МГП только тем, кто лично стал жертвой его нарушений, суд признал возможность того, что из норм МГП вытекают права отдельных лиц.
Помимо очевидных примеров норм, которые концептуально можно представить как «гуманитарные права отдельных лиц», а также учитывая цели МГП, можно выделить много иных норм, в которых есть элементы преимуществ, которыми пользуются отдельные лица. Например, положения о серьезных нарушениях могут быть интерпретированы как предоставляющие права отдельным лицам на защиту от таких действий как преднамеренное убийство, пытки или унизительное обращение, умышлено направленных на причинение сильных страданий или серьезного вреда здоровью человека.
Аналогичный подход справедлив и в отношении норм, применимых в вооруженных конфликтах немеждународного характера, к числу таких норм относятся запрет на посягательства на жизнь и человеческое достоинство, на оскорбительное и унизительное обращение, как предусмотрено в ст. 3, общей для Женевских конвенций, и ст. 4 Дополнительного протокола II.
Возможное толкование прочих положений вызывает больше сомнений. Например, ст. 15 Первой Женевской конвенции можно рассматривать, как предоставляющую права отдельным лицам, получившим ранение или заболевшим, на то, чтобы был организован их розыск и подбирание. Однако не совсем ясно, предоставляет ли эта статья дополнительное право на заключение перемирия, прекращение огня или достижение местных соглашений, если позволяет обстановка, для того чтобы вынести их с поля боя, обменять или эвакуировать.
Можно сделать вывод, что по крайней мере некоторые положения МГП безусловно предоставляют права отдельным лицам. Этот вывод подкрепляется фактом взаимного обогащения МГП и права прав человека, что наблюдается на протяжении значительного времени. Действительно, на разработку Женевских конвенций уже повлияли тенденции, которые также привели к принятию Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле Дополнительного протокола II, применимого в вооруженных конфликтах не международного характера, также подчеркивается тесная взаимосвязь между правами человека и МГП, что сформулировано следующим образом: «Напоминая… что международные документы, касающиеся прав человека, предоставляют основную защиту человеческой личности…» и «…подчеркивая необходимость обеспечить лучшую защиту жертв таких вооруженных конфликтов…». В тексте Протокола также повторяется ряд положений права прав человека. «Принципы ООН о праве на правовую защиту» опираются на эту явную и тесную связь между правом прав человека и МГП, признавая в МГП наличие как неопределенного набора основных прав, так и вторичного права на судебную защиту и возмещение ущерба за рамками режима прав человека. Названный документ обеспечил существенный прогресс в деле правовой защиты жертв нарушений МГП.
Первым в истории человечества судебным процессом над нарушителями норм МГП во время военных конфликтов стал Нюрнбергский трибунал, при этом, по нашему мнению, в течение длительного времени сложились два противоположных подхода относительно того, что происходило в Нюрнберге - либерально-глобалистский и консервативный.
Представители либерально-глобалистского подхода считают, что то, что произошло в Нюрнберге в 1945-1946 гг., является эталоном правосудия, абсолютным событием, точкой отсчета во всем, что касалось установления нового мирового порядка в связи с внедрением принципа международного суда как высшей инстанции и приоритета международного права над правом национальным.
Оппоненты либеральных глобалистов, консерваторы, критикуют Нюрнбергский процесс, считая, что именно он исказил ключевые принципы права. Они утверждают, что события с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г. стали закреплением права победителей совершать суд над побежденными, внедрением правового всевластия победителя, а следовательно закреплением принципа силы, началом перехода от абсолютности правовых норм к юридическому произволу.
В упрек Нюрнбергскому международному военному трибуналу вменяется то, что он был судом post factum, а правосудие осуществлялось с нарушением принципа nullum crimen, nulla poena, sine lege. Очевидно, что представители этой точки зрения игнорируют беспрецедентный характер фашистской агрессии против СССР и стран Европы, оставляя вне поля зрения ужасный характер этнических чисток и геноцида, которые осуществлялись идеологами расовой дискриминации. Фашизм бросил вызов всем нормам гуманизма, морали, блага, справедливости и получил соответствующую реакцию - человечество начало искать и создавать средства, которые помогли не допустить подобного.
В такой сложной ситуации все члены антифашистской коалиции смогли подняться над собственными амбициями ради победы не над общим врагом, а над врагом всего человечества.
Вопрос о коллективной ответственности нацистского руководства обсуждался участниками антигитлеровской коалиции уже на первых этапах войны. Так, 14 октября 1942 года советское руководство выступило с заявлением «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые в оккупированных странах Европы», в котором говорилось о необходимости создать Международный военный трибунал для расследования военных преступлений.
Тогда же, в октябре 1942 года, президент США Ф.Рузвельт под влиянием американской общественности высказался по этому поводу, что «эта клика лидеров и их жестокие сообщники должны быть названы по имени, арестованы и преданы суду согласно уголовному закону» . Британский Премьер-министр У.Черчилль неоднократно заявлял о необходимости применения смертной казни без суда относительно всей нацистской верхушки. Такие позиции американских и британских политиков опирались на массовые настроения в США, Великобритании, даже в Германии. Так, по результатам опроса в августе 1946 года, подавляющее большинство немцев (около 80 %) считало Нюрнбергский процесс справедливым, а вину подсудимых неоспоримой. Около половины опрошенных ответили, что подсудимым должен быть вынесен смертный приговор, только 4% отозвались о процессе негативно .
Таким образом, основание Нюрнбергского Международного трибунала в полной мере соответствовало и ожиданиям народов относительно строгого наказания главных гитлеровских военных преступников и официальным заявлениям правительств антигитлеровской коалиции, которое прозвучало на весь мир еще во время войны. Безусловно, что и Сталин, и Рузвельт, и Черчилль осознавали необходимость коллективной ответственности нацистской верхушки за совершенные преступления. Однако, руководство Советского Союза настаивало на необходимости осуществления правосудия и такая позиция де-факто была правовой. Самый весомый аргумент, который противопоставляла советская сторона противоположным настроениям западных политиков и общества, была необходимость именно правового разрешения коллизии, ситуации. Такое правовое решение проблемы военных преступников освобождало союзников от возможных обвинений в политической мести в отношении своих военных врагов.
Соглашение о создании Международного Военного трибунала и его Устав были разработаны СССР и его союзниками - США, Великобританией и Францией на Лондонской конференции 16 июня - 8 августа 1945 года. Разработанный в ходе той встречи Устав трибунала стал выразителем позиции 23 стран-участниц конференции, а его принципы были утверждены Генеральной Ассамблеей ООН как общепризнанные в борьбе с преступлениями против человечества.
29 августа 1945 года был согласован список главных военных преступников, состоявший из 24 фамилий основных нацистских политиков, военных и идеологов. В этом контексте стоит отметить, что в международном праве того времени было достаточно оснований для преследования военных преступников. Считается, что впервые международный суд по рассмотрению военных преступлений состоялся в немецком городе Брейзахе в 1474 году, когда 27 судей Священной Римской империи выдвинули обвинения Петеру Ван Хагенбаку в «попрании законов Божеских и человеческих» в связи с тем, что он позволил своим военным убивать, насиловать и грабить. По результатам судебного разбирательства, Ван Хагенбак был признан виновным и приговорен к смертной казни и казнен.
Проблему правовой ответственности за развязывание войны и преступления против личности в ходе боевых действий мировая юридическая практика пыталась решить как до Первой мировой войны так и сразу после ее завершения. В межвоенное время - 1919-1939 годы также были предприняты попытки создать правовую основу для привлечения к ответственности за военные преступления. Так, Женевские конвенции 1927 и 1929 годов четко регламентировали правовое положение, статус и условия содержания тех, кто был жертвой войны - раненых, больных, военнопленных.
Отсутствие наказания для главных виновников Первой мировой войны стали причиной того, что будущие руководители Нацистского государства восприняли это как своего рода индульгенцию на развязывание новой агрессии и совершению военных преступлений в следующий период.
Немецкая национальная судебная система де-факто превратилась в пособника военных преступников Третьего рейха. Именно это, вместе с фактом безусловной капитуляции, по которой Германия и Япония просто отказались от любых автономных внутренних вердиктов, любых самодостаточных национальных институтов, передавая себя во власть внешних сил во всем, включая вопрос о территориальной целостности, - привело к необходимости Нюрнберга. Итак, мы видим, что экстраординарный эксцесс в Нюрнберге, во-первых, был призван смягчить альтернативные варианты, а, во-вторых, это было следование определенной правовой традиции.
Международный военный трибунал для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси получил право судить и наказывать лиц, которые, действуя в интересах европейских стран оси индивидуально или члены организации, совершили любое из следующих преступлений, подлежащих юрисдикции трибунала и влекущими за собой индивидуальную ответственность:
a) преступления против мира, а именно: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных на осуществление любого из вышеизложенных действий;
b) военные преступления, а именно: нарушение законов или обычаев войны. К этим нарушениям относятся убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления;
c) преступления против человечества, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции трибунала, независимо от того, были ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет (статья 6 Устава трибунала).
Статья 7 Устава трибунала акцентировала внимание на том, что должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или соответствующих чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания.
Согласно статье 27 Устава трибунал получил право приговорить виновного к смертной казни или другому наказанию, которое трибунал сочтет справедливым.
Для координации действий главных обвинителей на Нюрнбергском процессе был основан Комитет обвинителей, в состав которого входили главные обвинители от СССР, Англии, США, Франции или их заместители. В задачи комитета входило согласование мероприятий по подготовке процесса, распределение обязанностей между главными обвинителями по проведению отдельных стадий процесса (порядок вынесения вступительных и заключительных обвинительных речей, порядок представления доказательств обвинения и допроса свидетелей и подсудимых и т.п.), согласования различных вопросов, возникающих в ходе процесса. Основания в указанных целях Комитета обвинителей, несомненно способствовало более четкой работе аппарата обвинения и обеспечивало единую согласованную линию обвинения по основным вопросам.
Несмотря на относительно непрочный срок следствия, объем доказательств, представленных обвинением, оказался значительным. Трибунал рассмотрел более трех тысяч оригиналов документов, допросил около двухсот свидетелей и принял триста тысяч письменных показаний.
Адвокаты, находившихся на скамье подсудимых руководителей Третьего рейха (стоит отметить, что процессуальные права обвиняемых обеспечивались самым совершенным образом), пытались ссылаться на положение si omnes, что предусматривает обязательность соблюдения договоров только в случаях участия в них всех воюющих сторон. Однако Международный трибунал подчеркнул, что правила Гаагских (1907 г.) и Женевских (1929 г.) конвенций были частью общего международного права, обязательным для исполнения всеми странами, независимо от того, являются ли они сторонами конвенций.
Обвинительное заключение состояло из нескольких разделов и подразделов и рассматривало преступления таких обвиняемых как: Германа Вильгельма Геринга, Рудольфа Гесса, Иоахима фон Риббентропа, Эрнеста Кальтенбруннера, Альфреда Розенберга, Ганса Франка, Вильгельма Фрика, Юлиуса Штрайхера, Вальтера Функа, Гельмара Шахта, Густава Круппа, Карла Деница, Эриха Редера, Мартина Бормана, и т.д. - индивидуально и как членов любой из следующих групп или организаций, к которым они соответственно принадлежали, а именно: правительственный Кабинет, руководящий состав национал-социалистской партии, охранные отряды германской национал-социалистской партии (СС), включая группы службы безопасности (СД), государственная тайная полиция (гестапо), штурмовые отряды германской национал-социалистической партии (СА), генеральный штаб и высшее командование немецкими вооруженными силами.
Характеризуя отличительные особенности Нюрнбергского процесса, главный обвинитель от СССР Р.Руденко указывал, что это первый случай, когда перед судом оказались преступники, завладевшие целым государством и сделавшие само государство средством своих чудовищных преступлений.
Для рассмотрения обвинения государствами-победительницами был создан на паритетных началах суд из четырех судей.
По результатам рассмотрения дела трибунал вынес приговор, которым приговорил к смертной казни через повешение: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Розенберга, Франка, Бормана (заочно), и др.; к пожизненному заключению: Гесса, Редера и др.; к различным срокам тюремного заключения (от 20 до 6 лет): Шпеера, Шелленберга и др. Кроме того, трибунал признал преступными организации СС, СД, СА, гестапо и руководящий состав нацистской партии. Нацистский кабинет министров, Генеральный штаб и Верховное командование вермахта преступными организациями признаны не были. По нашему мнению, это несомненная ошибка военного трибунала, о чем достаточно убедительно отмечалось в «особом мнении советского судьи. Однако, при наличии различий между судьями по такому важному вопросу, Международный военный трибунал отметил в своем заключении: «Они были ответственными в большей степени за страдания и несчастья, которые претерпели миллионы мужчин, женщин, детей. Они обидели почетную профессию воина. Без их военного руководства агрессивные попытки Гитлера и его нацистских сообщников были бы напрасными... Истина заключается в том, что они активно участвовали в совершении всех этих преступлений или были покорными свидетелями преступлений, которые совершались в таких огромных масштабах, чем мир когда-либо имел несчастье их знать» .
Считаем необходимым подчеркнуть, что именно беспрецедентность нацистской идеологии и практики вызвали необходимость беспрецедентных средств политико-правового регулирования, что воплотились в создании Нюрнбергского, впоследствии и Токийского трибуналов. Отмечая историческое значение этого судебного процесса над главными нацистскими военными преступниками, он подчеркнул: «Благодаря этому процессу историк будущего ... познает... о преступлениях нацизма, о том, что созданную за 20 веков цивилизацию, которую считали вечной, едва не разрушили в связи с возвращением варварства давних времен в новой форме, еще более варварской, потому что оно опиралось на ... научные знания... Таких ужасных преступлений никогда не знала история до того, как появился гитлеризм» .
Оценивая влияние Нюрнбергского процесса на прогресс международного права, развитие международной уголовно-правовой юстиции, формирования эффективных правовых механизмов с целью борьбы с новыми вызовами и угрозами, стоит отметить, что этим процессом были разработаны и подтверждены важные правовые принципы, в частности принцип уголовной ответственности физических лиц независимо от должности, которую они занимают; сформулированы основные критерии тягчайших международных преступлений, что стало ощутимым толчком к развитию международного гуманитарного права, международного правозащитного права, международного уголовного права. Эти принципы были подтверждены решениями только начавшей свою работу Генеральной Ассамблеей ООН в резолюции A/RES/95 (I) от 11 декабря 1946 года и A/RES/177 (II) от 21 ноября 1947 года. На их основе уже в 1948 году была принята Конвенция о предотвращении преступления геноцида и наказания за него, а затем, в 1973 году, - Конвенция о пресечении преступления апартеида и наказания за него.
Такой принцип международно-правовой ответственности физических лиц, как неприменение сроков давности, был кодифицирован в Конвенции ООН о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года.
Исследования в ходе Нюрнбергского процесса катастрофических масштабов разрушения мировых сокровищниц мировой культуры повлияло на принятие Конвенции ЮНЕСКО о защите культурных ценностей в случаях вооруженного конфликта 1954 года.
Наконец, выводы и правовые позиции Международного трибунала оказали влияние и на содержание Всеобщей декларации прав человека 1948 года, Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года и Международных пактов о правах человека 1966 года .
Итак, Нюрнбергский трибунал, подводя правовыми средствами итоги Второй мировой войны, создал предпосылки для формирования устоев современного мирового правопорядка, прежде всего в таких сферах, как защита прав человека и международное гуманитарное право. Принципы и нормы, выработанные при создании Трибунала и в процессе его работы, стали неотъемлемой частью этого правопорядка.
Однако самым главным достижением, по нашему мнению, остается то, что Устав Нюрнбергского военного трибунала сформулировал реальную характеристику международных преступлений как виновное действие (бездействие) содеянное лицом, осознанно, при свободной воле, с целью нарушить нормальные международные отношения, межгосударственное сотрудничество, права человека и другие общечеловеческие ценности, совершенное в виде действий признаваемых нормами международного уголовного права противоправными, и за совершение которого данное лицо должно понести индивидуальную ответственность в соответствии с нормами международного уголовного права, что сделало возможным эффективную борьбу с ними правовыми средствами.
Однако на основе исследования проведенного в данной работе можно прийти к выводу, что очень немногочисленны примеры того, когда потерпевшие получают право на судебную защиту в случае нарушения международного гуманитарного права. И если некоторые события, имевшие место в Нидерландах и Соединенных Штатах Америки, где применялся Закон о деликтных исках иностранцев и Закон о защите жертв пыток, обнадеживают, то многие дела, в которых частные лица выдвигали во внутригосударственных судах иски на основании ст. 3 Гаагской конвенции 1907 года, не увенчались успехом, поскольку суды не признавали права частных лиц возбуждать судебное дело против государства. Суды считали, что право, оговоренное в этой статье, может быть реализовано только государствами от имени частных лиц. На международном уровне были сделаны некоторые успехи в том, что касается возможностей, которыми потерпевшие могли воспользоваться для защиты своих прав в международных органах, однако практическая деятельность таких органов, предоставляющих средства судебной защиты жертвам нарушений МГП, осуществляется лишь в некоторых конкретных случаях и не носит систематического характера. Не существует общего механизма, позволяющего потерпевшим отстаивать свои права в соответствии с нормами МГП.
В то же время утверждение, будто отдельные лица не имеют процессуальной правоспособности в соответствии с нормами МГП, давало бы неверное представление о реальном положении дел. Хотя до сих пор традиционными субъектами МГП являются государства, жертвам нарушений в целом ряде дел удалось добиться признания в качестве субъектов МГП. В ближайшие годы применение «Принципов ООН о праве на правовую защиту» несомненно будет содействовать росту внимания к применению норм МГП внутригосударственными и международными судами и их учету при рассмотрении дел, касающихся защиты частных лиц. Документ ООН стал долгожданным шагом, направленным на обеспечение средств судебной защиты жертвам нарушений МГП во время военных конфликтов. Пока он еще не имеет юридически обязательного статуса. Однако это отнюдь не снижает его потенциального воздействия, поскольку имеется много примеров того, что подобные документы оказывали влияние на ход судебного разбирательства.

Список используемых источников:

1. Нормативно-правовые акты:

1. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета, 10.12.1998
2. Международный Пакт от 16.12.1966 «О гражданских и политических правах» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 12, 1994.
3. Международный пакт от 16.12.1966 «Об экономических, социальных и культурных правах»// Бюллетень Верховного Суда РФ, № 12, 1994.
4. I Гаагская конвенция о мирном решении международных столкновений (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)) // Действующее международное право. Т. 1.- М.: Московский независимый институт международного права, 1996. С. 776 - 788. (Извлечение).
5. III Гаагская конвенция об открытии военных действий (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)). Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=15810.
6. IV Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны [рус., англ.] (Вместе с «Положением о законах и обычаях сухопутной войны») (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955))// Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 575 - 587. (Извлечения).
7. V Гаагская конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)). Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=15811.
8. VI Гаагская конвенция о положении неприятельских торговых судов при начале военных действий (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)) Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=15814.
9. VII Гаагская конвенция об обращении торговых судов в суда военные (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)). Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=15815.
10. VIII Гаагская конвенция о постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. Россия не участвует.) Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=16693.
11. X Гаагская конвенция о применении к морской войне начал Женевской конвенции (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Настоящая Конвенция заменяется Женевской конвенцией об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море от 12.08.1949 в соответствии со ст. 58) (СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Постановление СНК СССР от 16.06.1925))// Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. IV. Изд. второе.- М., 1936. С. 98 - 105.
12. XI Гаагская конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. Россия не участвует.) Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=16691.
13. XIII Гаагская конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны (Заключена в г. Гааге 18.10.1907) (Конвенция вступила в силу 26.01.1910. СССР признал Конвенцию имеющей силу для СССР (Нота МИД СССР от 07.03.1955)). Документ опубликован не был: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=15812.
14. Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях [рус., англ.] (Вместе с «Проектом Соглашения о санитарных зонах и местностях») (Заключена в г. Женеве 12.08.1949) (Конвенция вступила в силу 21.10.1950. СССР ратифицировал Конвенцию (Указ Президиума ВС СССР от 17.04.1954) с оговоркой, сделанной при подписании (см. документ). Ратификационная грамота депонирована Правительству Швейцарии 10.05.1954. Конвенция вступила в силу для СССР 10.11.1954.)// Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 603 - 625. (Извлечение).
15. Женевская конвенция об обращении с военнопленными [рус., англ.] (Вместе с «Типовым соглашением по вопросу о непосредственной репатриации и госпитализации в нейтральной стране раненых и больных военнопленных», «Положением о смешанных медицинских комиссиях», «Правилами, касающимися коллективных посылок помощи военнопленным» и «Типовыми правилами, касающимися денежных переводов...») (Заключена в г. Женеве 12.08.1949) (Конвенция вступила в силу 21.10.1950. СССР ратифицировал Конвенцию (Указ Президиума ВС СССР от 17.04.1954) с оговорками, сделанными при подписании. Ратификационная грамота депонирована Правительству Швейцарии 10.05.1954. Конвенция вступила в силу для СССР 10.11.1954.)// Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 634 - 681.
16. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны [рус., англ.] (Вместе с «Проектом Соглашения о санитарных и безопасных зонах и местностях», «Проектом Правил, касающихся коллективной помощи гражданским интернированным») (Заключена в г. Женеве 12.08.1949) (Конвенция вступила в силу 21.10.1950. СССР ратифицировал Конвенцию (Указ Президиума ВС СССР от 17.04.1954) с оговорками, сделанными при подписании. Ратификационная грамота депонирована Правительству Швейцарии 10.05.1954. Конвенция вступила в силу для СССР 10.11.1954.)// Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 681 - 731. (Извлечение).
17. Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие [рус., англ.] (Вместе с «Протоколом о необнаруживаемых осколках», «Протоколом о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств», «Протоколом о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия») (Заключена в г. Женеве 10.10.1980)// Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 589 - 603.
18. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Подписан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), «Протоколом № 7» (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984))// Собрание законодательства РФ, 08.01.2001, № 2, ст. 163.
19. Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права (Приняты 25.07.2005 Резолюцией 2005/30 на 36-ом пленарном заседании Экономического и Социального Совета ООН). Документ опубликован не был. [Электронный ресурс] СПС «КонсультантПлюс», режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=32548
20. Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств (Женева, 17 июня 1925 года) // Международное право. Ведение военных действий: Сборник Гаагских конвенций и иных международных документов. 3-е изд., испр. - М.: МККК, 2001. - С. 264-265.
21. Соглашение между Правительствами СССР, Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным Правительством Французской Республики о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси [рус., англ.] (Заключено в г. Лондоне 08.08.1945). Соглашение вступило в силу в день его подписания.// Действующее международное право. Т. 3.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 761 - 763.
22. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [рус., англ.] (Принят в г. Лондоне 08.08.1945) (СССР подписал Устав 08.08.1945)// Действующее международное право. Т. 3.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 763 - 770.
23. Декларация о присоединении СССР к Протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, подписанному в Женеве 17 июня 1925 г.(Вместе с Протоколом о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов [рус., англ.], Декларацией о присоединении Союза ССР к Женевскому протоколу..., Протоколом о сдаче на хранение ратификационной грамоты) (Декларация принята в г. Женеве 02.12.1927) (Протокол о запрещении подписан в г. Женеве 17.06.1925) (Декларация о присоединении принята в г. Москве 09.03.1928) (Протокол о сдаче грамоты подписан в г. Париже 05.04.1928)// Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. V.- М., 1930. С. 4 - 5.
2. Используемые источники:
24. Абатидзе А.Х., Солнцев А.М. Нюрнбергский процесс и прогрессивное развитие международного права// Международное право - International Law. № 3 (27) - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 72-87.
25. Адельханян Р.А. Военные преступления в современном праве. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006.С.79.
26. Алешин В.В. Правовое регулирование вооруженного конфликта немеждународного характера // Международный журнал международного права.-1998.-№2.-С. 134-143.
27. Батырь В.А. Становление и развитие уголовной ответственности физических лиц за совершение преступлений против мира и безопасности человечества// Организация противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества, экстремизму и терроризму: исторический опыт и современность: сборник материалов межведомственных научно-практических конференций (17 ноября 2011 г., Москва) / Под общ. ред.: Капинус О.С. - М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2012. - С. 98-105.
28. Белый И.Ю. Международное уголовное судопроизводство по делам о военных преступлениях (проблемы становления и перспективы развития): дис. … д-ра юрид. наук. М.: Воен. ун-т, 2009.С.114.
29. Буасье П. Первые годы Красного Креста.- М., 1994.
30. Вайпан Г.В. Ответственность начальников за международные преступления, совершенные подчиненными: различные подходы в решениях международных уголовных судов // Международное уголовное право и международная юстиция. № 2 - М.: Юрист, 2011. - С. 28-31.
31. Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему (предисловие к книге): http:// genproc.gov.ru/nuremberg
32. Глотова С.В. Значение Нюрнбергского трибунала // Международное право - International Law. № 3 (27) - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 140-151.
33. Голованов С.В. Средства и методы ведения войны в праве вооруженных конфликтов и защита культурных ценностей. – 2-е изд., доп. – Минск : Право и экономика, 2013. – 231 с.
34. Григорович Ю.В. Нюрнбергский процесс и его международное значение // Закон и право. № 4. 2007. - С. 99-100.
35. Григорович Ю.В. Уголовная ответственность индивидов за совершение международных преступлений // Московский журнал международного права. № 2, 2008. – С.172-187.
36. Григорович Ю.В. Уголовная ответственность физических лиц за международные преступления. автореф. дисс. ... к.ю.н. М., 2008. С.8.
37. Григорьев А. Г. Международное право в период вооруженных конфликтов.– М.: Воениздат, 2002г. С.22.
38. Дегтерев А.А. Великие уроки Нюрнберга на современном этапе // Гуманитарные исслед. 2010. № 1 (33).
39. Дюнан А. Воспоминание о битве при Сольферино.- М., 1995.
40. Епифанов А.Е. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в годы Великой Отечественной войны: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2001.
41. Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и дополнительные протоколы к ним : [перевод]. – 4-е изд., испр. – М. : Междунар. Ком. Крас. Креста, 2005. – 342 с.
42. Законы Ману / Акад. наук СССР, Ин-т востоковедения ; пер. [с санскрит] С.Д. Эльмановича ; провер. и испр. Г.Ф. Ильиным ; предисл. Г.Ф. Ильина. – М. : Наука : Ладомир, 1992. – 359 с.
43. Звягинцев А.Г. Перед законом равны все. Уроки Нюрнберга и проблемы международной законности. М.: Мысль, 2007. С.19-20.
44. Ибрагимов А.М. Нормы, касающиеся жертв войны, и правовое положение беженцев// Международно-правовые чтения. Вып. 8 / Отв. ред.: Бирюков П.Н. - Воронеж: Издательско-полиграф. центр Воронеж. гос. ун-та, 2009. - С. 66-72
45. Ивин В.И. Актуальные аспекты уголовной ответственности государств за международные преступления // Материалы научной сессии. Волгоград, 20 - 27 апреля 2003 г.. Вып. 1 / Редкол.: Бобырев В.Г., Боков Ю.А., Боровков А.В., Сгибнева О.И. (Отв.ред.), Соловьева А. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003.- С. 180-182.
46. Какителашвили М.М. Борьба с проявлениями фашизма в современном мировом сообществе (по материалам Нюрнбергского процесса) // Организация противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества, экстремизму и терроризму: исторический опыт и современность: сборник материалов межведомственных научно-практических конференций (17 ноября 2011 г., Москва) / Под общ. ред.: Капинус О.С. - М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2012. - С. 85-91
47. Колосов Ю., Кузнецов В. Международное право. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pravo/kolos/01.php
48. Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. – М., 2005. с. 241.
49. Малеев Ю.Н. Кого и как судили в Нюрнберге (история с продолжением)// Международное право - International Law. № 3 (27) - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 191-220.
50. Мартенс Ф. Восточная война и Брюссельская конференция, 1874–1878 г. – СПб. : Тип. М-ва путей сообщ. (А. Бенке), 1879. – 596 с.
51. Международное право: учеб. для вузов / отв. ред. Г.М. Мелков. М.: РИОР, 2009. С. 661.
52. Международное право: Учебник / Сост. А.Н. Талалаев и др. М.: Юридическая литература, 2006. с.100.
53. Михайлов Н.Г. Уставы Нюрнбергского и Гаагского Трибуналов. Некоторые общие и особенные черты// Международное право - International Law. № 3 (27) - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 5-14.
54. Моисеев А. А. Суверенитет государства в современном мире. Международно-правовые аспекты. — М.: Научная книга, 2006.
55. Наумов А.В. Нюрнбергский процесс и международный правопорядок // Без срока давности: К 60-летию Нюрнбергского процесса. М.: Мысль, 2006.
56. Наумов А.В. Нюрнбергский процесс: история и современность // Российская юстиция. 2006. № 9, 10.
57. Непомнящий В.А. О влиянии Нюрнбергского процесса на развитие международного уголовного права // Организация противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества, экстремизму и терроризму: исторический опыт и современность: сборник материалов межведомственных научно-практических конференций (17 ноября 2011 г., Москва) / Под общ. ред.: Капинус О.С. - М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2012. - С. 43-49.
58. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. В 2-х томах. – Т.2. – М.: Госиздат юрлитературы, 1951.
59. Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма. М., 1995.
60. Нюрнбергский процесс: сб. материалов. Т.I / под ред. К.П. Горшенина (глав. ред.), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Гос. изд-во юр. лит., 1954.
61. Опарина М.В. Женевские конвенции 1949 г. и дополнительные протоколы к ним (теоретико-правовой аспект)// История государства и права. № 22 - М.: Юрист, 2008. - С. 16-18
62. Оськина И. Лупу А. Международное и национальное уголовное право // ЭЖ-юрист №26, 2013.
63. Оськина И. Лупу А. От имени народа, но против народа // ЭЖ-юрист №40, 2012.
64. Оськина И. Лупу А. Развитие международного уголовного права // ЭЖ-юрист №5, 2013.
65. Оськина И., Лупу А. Понятие современного международного уголовного права // Российская юстиция. - М.: Юрист, 2012, № 4.
66. Оськина И., Лупу А. Принципы современного международного уголовного права // Международное уголовное право и международная юстиция, 2012. № 4.
67. Оськина И.Ю., Лупу А.А. Международное уголовное право: Учебное пособие для бакалавров. - М.: ИТК Дашков и К, 2012. - 312 с.
68. Оськина И.Ю., Лупу А.А. Транснациональное криминальное право: учебное пособие. - М.: Дело и Сервис, 2012.С.48.
69. Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. М.: Международный Комитет Красного Креста, 2001. - 111 с.
70. Прокофьев Н.В. Международно-правовое наследие Нюрнберга. Современные вызовы и угрозы// Международное право - International Law. № 3 (27) - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 102-121.
71. Русинова В.Н. Иммунитеты высших должностных лиц и их уголовное преследование за международные преступления // Московский журнал международного права. № 2 - М.: Междунар. отношения, 2006. - С. 118-135
72. Сагитдинова З.И. Роль Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси в регламентации неприменения сроков давности// Организация противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества, экстремизму и терроризму: исторический опыт и современность: сборник материалов межведомственных научно-практических конференций (17 ноября 2011 г., Москва) / Под общ. ред.: Капинус О.С. - М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2012. - С. 69-75.
73. Сафиуллина И.П. Нюрнбергские принципы и их влияние на формирование международных уголовных судов в современных условиях: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003.
74. Сборник Гаагских конвенций и иных международных документов. 3-е изд., испр. - М.: МККК, 2001.-С. 15-17.
75. Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: офиц. изд. ООН. — Нью-Йорк, 1992. — С. 259–261.
76. Свидерский В.П. Уголовное преследование нацистских преступников// Организация противодействия преступлениям против мира и безопасности человечества, экстремизму и терроризму: исторический опыт и современность: сборник материалов межведомственных научно-практических конференций (17 ноября 2011 г., Москва) / Под общ. ред.: Капинус О.С. - М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2012. - С. 50-68.
77. Сухарев А.Я. Нюрнбергский процесс на службе международной законности // Без срока давности: К 60-летию Нюрнбергского процесса. М.: Мысль, 2006.
78. Ташу З.Н. Международно-правовая защита жертв войны// Культура прав человека в контексте Всеобщей декларации прав и свобод человека. Материалы межвузовской научно-практической конф., посвященной 65-летию создания ООН и 62-летию принятия Всеобщей декларации прав человека (г. Краснодар, 10 декабря 2010 г.) / Под ред.: Жеребцов А.Н., Карапетян Л.А., Савина И.А. - Краснодар: КГУКИ, 2011. - С. 64-79
79. Трибунал. Хроника незаконченной войны. — М.: Права человека, 2003.
80. Устав воинский : воен. устав 1716 г. // Адъютант [Электронный ресурс] : ист. обозрение. – 2012. – Режим доступа : http://www.adjudant.ru/regulations/1716-01.htm.
81. Штурма П. Универсальная юрисдикция и наказание за серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.// Правоведение. № 4 - С.-Пб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2010. - С. 83-92