Герцен А.И. и его влияние на общественное развитие российского общества.

Введение
В XIX веке наблюдалось бурное развитие общественно-политической мысли России.
А.И. Герцен занимает одно из центральных мест в истории развития русского освободительного движения, русской передовой мысли.
Его идеи актуальны и сегодня, так как современные отечественные об-щественные деятели зачастую обращаются к работам А.И. Герцена о государственном устройстве, к его педагогическим, философским взглядам, художественному творчеству, публицистике, критике и истории общественной мысли и литературы, что обусловлено ценностью его субъективных взглядов, основанных на изучении теории ведущих европейских мыслителей применительно к России.
Кроме того, актуальность работы определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, необходимостью восстановления исторической правды о роли А.И. Герцена в российском общественном движении. Его роль и деятельность до сих пор вызывает научные дискуссии. На определенном этапе развития российского и советского государства роль А.И. Герцена трактовалась с точки зрения соответствия государственной идеологии, и часто в искаженном виде. Существует необходимость уточнения роли А.И. Герцена в российском общественном движении на максимально объективной основе.
Во- вторых, современное российское общество ищет пути выхода из социально-экономического кризиса. В этой связи возникает интерес к идеям А.И. Герцена о политическом, экономическом устройстве государства.
При этом следует отметить, что концептуальные взгляды А.И. Герцена находились в постоянном развитии: часть из них он кардинально пересмотрел под влиянием ряда исторических событий, часть уточнил и дополнил. Так, после французской революции 1848 года, которая не оправдала его надежд, А.И. Герцен мыслью и словом возвратился в Россию, что для развития общественного движения в России имело судьбоносное значение. С этого момента он начинает закладывать теоретические основы всероссийского общественно-политического движения разночинной интеллигенции, которое получило название народничества; оказывает мощное воздействие на освобождение крестьян с общинной землей, что первоначально Александр II делать не собирался и если потом согласился на это, то не без влияния «Колокола»; стремился спасти честь русской демократии, взяв сторону поднявшейся в 1863 году на борьбу за свое отделение от России Польши. Все это – деяния исто-рического значения. Они так слили, связали А.И. Герцена с историей страны 50 – 60-х годов, что он сам, как один из великих ее деятелей, стал частью этой истории.
Однако, несмотря на эту роль, А.И. Герцен со времени правления Николая I и до революции 1905, при Николае II находился в положении «государственного преступника», одно только упоминание имени которого могло стоить серьезных осложнений в жизни смельчака. Если о нем писали без вражды, то лишь за границей, если о нем говорили с уважением и читали его, то тайно. Поэтому сравнительно поздно появляются исторические работы, посвященные А.И. Герцену и его деятельности. Хронологически литературу можно разделить на пять периодов:
I. 1905 – 1917 гг.;
II. 1917 – середина 30-х гг.;
III. середина 30-х гг. – середина 50-х гг.;
IV. середина 50-х гг. – начало 90-х гг.;
V. начало 90-х гг. – до наших дней.
Отличительной особенностью первого и последнего периодов является полная свобода суждений о деятельности и творческом наследии Герцена. До 1917 года о нем писали либералы, лица испытавшие на себе влияние марксизма или убежденные марксисты.
Либеральная литература представлена книгами Гершензон М.О., Вет-ринского Ч., Богучарского В. [1]. Гершензон в своей книге попытался охватить все творчество А.И. Герцена, и в результате больше оказалось путаницы и противоречий, чем ясности. При этом по всем выдвинутым вопросам он противопоставлял Герцена Росбертусу, Лоссалю и Марксу, каждый раз отдавая предпочтение своему герою.
Биографическая работа Ветринского, напротив весьма объемна и перенасыщена цитатами из герценовских текстов. Автор отмечал наличие в творчестве Герцена «обилия идей», примыкающим, и к анархистским, и к либеральным взглядам, так как альтернативой смене повелителей выдвигался им «принцип федерализма и широкого местного и областного самоуправления» [2]. Основной ячейкой будущего социалистического общества России А.И. Герцен считал общину, артель, но, полагал автор, будто бы «экономическое значение общины… весьма мало занимало» его; он более ценил в ней «ее общий социальный смысл «и не предчувствовал, что «одной из несущих родные освобождение сил является городские рабочие» [3]. Герцена он относил к сторонникам не революционного, а эволюционного развития «не только в естественнонаучной, но и в социологической области» [4]. Богучарский в своей книге – тоже биографического характера и с тем же обилием цитат – писал, что Герцен, подобно Бакунину, не был действительным анархистом, но «в мирской сходке» видел затаившейся эмбрион прудонизма, «из которого должна произойти в будущем самая широкая общественность» [5]. Он считал Герцена социалистом, полагавшим, что Россия, опираясь на общину и артель, минует путь развития Запада [6]. Автор отождествлял экономическую сторону учения Герцена с марксизмом. Он не знал трудов Маркса, иначе они бы вполне удовлетворили его [7].
Герцен представлен не практиком, а лишь «сеятелем идей», проповедником, потому-то печать его личности и легла «на движение русской интеллигенции», которое продолжалось десятки лет [8].
Доброжелательная оценка Герцена этой группой авторов сменяется критическими оценками его творчества другой группой авторов. К ней принадлежат Д.Н. Овсянико-Куликовский и Н.С. Русанов [9]. Овсянико-Куликовский сразу заявил, что в воззрениях Герцена весьма многое «подлежит критике и решительному отрицанию». Он резко противопоставлял Герцену Чернышевского и винил его за непонимание роли зарождавшегося на Западе под руководством Маркса рабочего движения.
Особое место в историографии принадлежит работе Русанова. Указав на защиту Герценом Прудона от травли его в печати, автор в то же время писал, что социализм Герцена вряд ли можно назвать чисто анархическим, да вряд ли можно и вообще охарактеризовать именем прудонизма».после событий 1848 г., говорил он, постепенно притуплялась резкость оценок Герценом государства и одновременно усиливалось становление на почву «эволюционного социализма», даже «социал-реформизма». В горячем стремлении к социалистическому идеалу» – более тесному сотрудничеству и братству между людьми – Герцен желал осуществить новые формы жизни «по возможности без регламентации, вне принудительного элемента», даже исходящего не от тирана, а коллектива [10]. Проблемой для него было найти сочетание личного с общественным, но во главу угла общественного переустройства он все же не ставил «материальное обеспечение трудящегося человечества» [11].
Ему было непонятно, почему Герцен (будто бы) не касался ни частного производства, ни частной собственности и семьи, даже поворачивался спиной к «коллективным формам организации будущего общества» [12]. Русанов не обнаружил цельности мировоззрения Герцена.
Марксистскую группу авторов составили Ленин В.И., Левин К. [13].
Ленин поставил перед собой цель выяснить настоящее историческое место Герцена, «сыгравшего великую роль в подготовке русской революции» [14].
Ленин отнес Герцена к «поколению дворянских, помещичьих револю-ционеров», но декабристы разбудили его. «В крепостной России… он сумел подняться на такую высоту, встал вровень с величайшими мыслителями своего времени», оказался «головой выше бездны современных естествоиспытателей – эмпириков и тьмы тем нынешних философов, - идеалистов и полуидеалистов». Особо отмечалось его заслуга в том, что он «вплотную подошел к диалектическому материалу», однако «остановился перед – историческим материализмом». Эта «остановка» и вызвала после поражения революции 1848 г. его «духовная драма» – крах буржуазных иллюзий в тот момент, «когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела» [15].
Ленин осудил герценовские «либеральные апелляции к «верхам»… его бесчисленные слащавые письма в «Колоколе» к Александру II. Это было расценено им как отступление от идеи демократизма к либерализму», но писал Ленин, «Справедливость требует сказать, что при всех колебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем верх» [16].
Заслугой Герцена было признано создание вольной русской прессы за границей. « «Полярная звезда», - писал Ленин, - подняла традицию декабристов. «Колокол» (1857 – 1867) встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено». Отстаивая свободу Польши и бичуя ее усмирителей, Герцен, спас честь русской демократии» [17].
Подводя итог, Ленин писал, что Герцен, разбуженный декабристами, «развернул революционную агитацию», которую «подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры – разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли».
Его последователь Левин, отметил крайнюю противоречивость суждений литературы о Герцене. Левин решительно заявил, что в ней, как и в журналистике, нет подобного Герцену писателя, «деятельность и произведения которого были более ясными и определенными». И в практической деятельности, и в литературе Герцен – «фигура крайне рельефная и законченная» [18]. Однако, он рассматривал сам Герцена с классовых позиций, Левин изобразил его далеко не «ясным и определенным… рельефным и закончиным». Левин считал, что ни Ветринский, ни Богучарский, книги, которых вышли после революции 1905 г., не дали полного представления о мировоззрении Герцена, и поэтому он решил исправить это положение. Прежде всего, Левин определил Герцена как идеалиста – аристократа, для которого лишь воспитание является главным путем водворения нового порядка, однако известно, что школу господствующие классы используют для «обработки» масс. Герцену была чужда идея «социалистической педагогики, ставящей в основу воспитания и обучения производительный труд и неразрывную связь науки с производством» [19].
Левин назвал Герцена конституционалистом. Новое политическое уст-ройство мыслилось им “по типу русской общины и артели” на основе феде-рализма [20].
Он считал Герцена «ярым националистом-славянофилом», а не западником. Его «социализм» утопичен. «Не зная русского народа и его истории, Герцен изобрел социалистическую систему, которая не имела корней в общественном развитии». Не обладал он и стройной, законченной, научно обоснованной системой мировоззрения, которое развивалось зигзагами и с поворотам назад. Хоть его социализм и утопичен, но это необходимый шаг, ступень в истории российского социализма [21].
Заслугой досоветской историографии является, постановка основных проблем экономических, политических взглядов и нравственных позиций учений Герцена об общественном идеале и будущем России. Ни одна из них не разработана окончательно и осталась своего рода завещанием новым поколениям исследователей.
Однако сразу после 1917 года историография по этому пути не пошла. Все суждения о Герцене были однообразны и выдержаны в строго-классовом духе.
Второй период развития историографии данной темы связан с появлением работ Каменева Л.Б., Стеклова Ю.М., Луначарского А.В., Орловского П., Ангорского Н.С., Плеханова Г.В., Поташа М., Кирпотина В., Випера Л. [22].
В работе Каменева противопоставляются более приемлемые автору взгляды Чернышевского с неприемлемыми Герцена. «Единило» их лишь одно – самобытный путь развития России, но если для Герцена он был «последним оплотом его высокого социального идеала; то для Чернышевского – «одной из возможных исходных точек для преодоления капитализма и буржуазной культуры» [23]. Попытка Герцена сочетать выработанные умственным развитием передовых стран общечеловеческие идеалы справедливости с экономикой и психологией отсталых и обреченных на умирание аграрных отношений неизбежно вводило в его построения «элементы мистической веры и идеализации российской отсталости… приводило Герцена к ряду прямо реакционных выводов в вопросах конкретной российской политики» [24]. Но, что при этом имел в виду автор, остается неизвестным, так как во всех случаях ограничивался этими общими характеристиками.
Отмечается заблуждение Герцена, принимавшего право крестьян на землю как их право на социализм, тогда как на деле это вело к широкому развитию капитализма в деревне. Все это было результатом классовой борьбы, но Герцен стоял очень далеко от признания этого принципа [24].
Поэтому к русской действительности Герцен – социалист стал консерватором в социальных вопросах, а как враг деспотизма превратился в умеренного либерала с уклоном в сторону либеральной бюрократии на уровне К.Д. Кавелина и И.С. Тургенева. Им противостоял лагерь демократии во главе с Чернышевским [25].
Подобно Каменеву, и Стеклов в своей работе хотя и назвал Герцена «основоположником русского социализма», резко противопоставлял ему Чернышевского как деятеля, твердо стоявшего на классовых позициях. Герцен-де сделал своей специальностью обращаться с письмами к царю, оказавшись в политике «величайшим оппортунистом». Программа «Колокола» была программой «либеральных помещиков вроде Саморина, Кавелина, Унковского» [26].
Также в своих работах Стеклов называет Герцена монархистом и предшественником кадетов. Луначарский считал Герцена «одним из величайших пророков революции» [27].
Орловский не считал Герцена социалистом. По его мнению, социализм Герцена был словесной, отвлеченной и лишенной революционности теорией, попыткой деклассированных элементов дворянства найти опору в крестьянском социализме, которая окончилась крахом и разочарованием. Поэтому народнический социализм автор, ведет не от Герцена, а от революционеров – разночинцев 50 – 60-х гг. Ему не кажется умалением считать Герцена не социалистом, а буржуазным революционером. Именно перед таким Герценом, а не социалистом, есть больше основания преклоняться [28].
Плеханов попытался доказать, что нет основания связывать рождение общинного идеала Герцена с революцией 1848 г., и вообще нельзя преувеличивать ее влияние на умственное развитие Герцена, так как о будущности русского села он высказывался до этой революции [29].
Плеханов отмечал «чрезвычайно» сильный элемент прудонизма в политических воззрениях Герцена, его равнодушие к политическим формам, отсутствие принципиальной убежденности в необходимости классовой борьбы, однако признавал влияние Герцена, Огарева и их единомышленников на всю литературу «русского социализма» 70 – 80-х гг. Она лишь повторила те теоретические взгляды, проповедь которых они начали еще накануне освобождения крестьян [30].
Поташ в своей работе отрицал наличие социалистических черт в учении Герцена, свои суждения, в отличие от указанных выше авторов, уже подкрепил ссылками на ленинские положения о «прекраснодушной фразе» и «добром мечтании» [31].
Правда признавалось, что у Герцена был «ряд блестящих выступлений революционного характера», но он часто колебался между либерализмом и революционным демократизмом. В целом же он «не питал особых симпатий к революционным методам и часто все свои надежды возлагал на возможность мирного разрешения поставленных им задач» [32]. Этими критическими замечаниями автор и ограничился.
Кирпотин в своих суждениях о Герцене опирался на ленинские высказывания о нем. По его мнению, «социализм Герцена был очень низкого пошива» и его нельзя сравнивать не только с пролетарским, но и с классическим утопическим социализмом, который был предшественником марксизма, то только своим гегельянством. Словом, диалектика Гегеля готовила марксизм на Западе, диалектик Герцен стал его предшественником в России [33]. Во всем этом Герцену противопоставлялся, по мнению автора, совсем иной Чернышевский.
Это поворот в начале 30-х гг. к ленинской оценке Герцена не случае. На рубеже 20 – 30-х гг. прошли дискуссии о Чернышевской и «Народной воле», которая привела к утверждению ленинского взгляда на народничество вообще и Герцена с Чернышевским в частности как его основоположников, на что и реагировали в своих книгах Поташ и Кирпотин.
В работе Пипера делалась попытка разобраться в творчестве Герцена. В ней герценовский взгляд на роль общины в социалистическом преобразовании страны основательно представлен его высказываниями [34]. Обращаясь к герценовской концепции России, автор полагал, что она заждалась «на антитезе государства и общества» и, перенося на Герцена выводы государственной школы, писал, что, будто бы по Герцену, потребностями государства двигалась вся русская история, поэтому государство же сможет возглавить и социалистическую реформу. Отсюда и надежды Герцена на царя, его тактика перехода к социализму «без топора», а сам переход этот на экономический переворот, считавшийся им главнейшим, единственным спасителем [35]. Наконец, отмечалось влияние на Герцена Прудона, который, по мнению автора, положил неизгладимую печать на всю систему его экономических и политических взглядов, но в то же время не указано, как конкретно это отразилось на «русском социализме» Герцена [36].
Как видим, сначала крайне заполитизированные, оценки Герцена в конце периода стали приобретать научный характер, но кардинального перелома в трактовке его «русского социализма» не произвели. Пока никто не брался раскрывать его внутреннего содержания.
В середине 30-х годов в нашей историографии обнаружился резкий поворот к субъективизму и произволу в оценке народничества.
Третий период историографии темы настоящей работы представлен весьма узким кругом работ. В частности, в работе Филатова Е.М. [37] впервые сделана попытка заглянуть внутрь системы его «русского социализма», сказать о его экономической программе и сущности самоуправления. Автору очень хотелось придать широкий характер экономической программе Герцена, поэтому она восприняла составленную Герценом во Владимире программу для сбора статистических связей о губернии как основание утверждать, что он уделял особое внимание промышленности, то есть развитию города, чего в действительности в его учении не было. Для него будущее России заключалось в селе. Что же касается железных дорог, ярмарок, банковского и частного кредита, касс взаимопомощи, этому они с Огаревым, действительно, уделяли большое внимание. И на Сибирь смотрели, как на край будущего прогресса.
Четвертый период в историографии данной темы является самым про-должительным по времени, самый плодовитый по количеству работ, самый уравновешенный по суждениям литературы о нем так как, хоть и одним боком, она после XX съезда КПСС все же находилась в рамках ленинских установок, которые после сталинских указаний о народничестве отошли на задний план.
В этот период были написаны работы Галочкиной Н.Д., Покровским В.С., Теряевым Г.В., Смирновой З.В., Волгиным В.П., Володиным А.И., Пирумовой Н.М. и другими [38].
Все эти работы неоднозначны ни по вкладу в герценоведение, ни по постановке изучаемой проблемы. И хронологически они делятся на эти две половины… Первую из них составляют работы Галочкиной, Покровского и Теряева.
Галочкина, поставив перед собой задачу, специально рассмотреть «русский социализм» Герцена, к сожалению, ограничилась общими и притом нередко довольно спорными суждениями, выдержанными в духе принятых установок. Так, Герцен, писала она, «не понимал буржуазно демократической сущности всех форм домарксового социализма, но к концу жизни осознал, что движущей силой социалистической революции может быть только рабочий класс, и для успешного осуществления социализма следует теорию социализма поставить на научную основу и вооружить его ею. Однако ни сам он не выработал этой теории и не воспринял ее от Маркса и Энгельса. Между тем он считал невозможным осуществить социализм путем постепенного реформирования существующего общественного строя и требовал коренной революционной его логики. Это помогло Герцену приблизиться к интернационалу «и понять его большое историческое значение» [39].
Что касается «русского социализма», то пишет автор, он рассматривался Герценом как частный случай «его общей теории социализма», осуществление которой казалось ему делом легким, для чего достаточно было развить заложенные в общине социалистические начала. Если на Западе надо воссоединять работника с землей, то в России – не допустить разъединения. Однако, оказывается, для Герцена социализм не был неизбежным, а лишь «предпочтительным», и все же ему не хотелось его упустить. Свои неуверенные суждения автор подкрепляет высказываниями Маркса и Энгельса о русской общине [40].
Покровский вначале своей работы говорит о разрыве Герцена с «анархистом Бакуниным» и обращении к концу жизни взора к интернационалу Маркса, он шел строго за Лениным [41]; но Ленину критиковал приверженность Герцена «мирским порядкам», но от себя добавлял, что он будто бы признавал в новом обществе «примат коллектива над личностью» и вообще необходимость сохранения самого принципа государственной власти после социалистической революции» [42].
Методологически Теряев держался общепринятых позиций, но не ограничиваясь общим, попытался высказаться конкретнее о мыслимом Герценом будущем политическом устройстве России. Он справедливо заметил, что государство по Герцену стремится «к самоуничтожению» [43] и управление в стране будет строится на основе выборности и самоуправления «села, волости и области» вплоть до Земского собора, «выборности судей и независимости суда, неприкосновенности личности, полной свободы печати, совести, вероисповедания». Это краткое повторение принципов программы политических преобразований страны, выдвинутых Герценом и Огаревым. Но автор не мог тогда сказать, что указанные демократические права мыслились ими в форме анархо-федералистского самоуправления.
Работа Смирновой отличается глубиной мысли и скрупулезностью ис-следования пути формирования экономического и политического принципов герценовского общественного строя «русского социализма», его главных составных – общинного землевладения и федеративного самоуправления; но к сожалению, в том и другом случаях дальше определения этих принципов она не пошла, не заглянула внутрь созданного ею храма, не показала, как намеревался Герцен наладить жизнь его обитателей – крестьян [44]. А вот «философию истории» Герцена она разобрала довольно основательно [45]. В целом же автор свои общие выводы подчиняло ленинской концепции Герцена.
Волгин в своих работах не выходил за рамки оценок Герцена Лениным, но подавал их мягче.
Общий вывод Волгина о социализме Герцена таков: «современно утопический по своим обоснованиям; не чуждый – в силу этого – некоторого реакционного привкуса, «русский социализм» Герцена сыграл, однако, значительную роль в развитии социалистических идей в России», послужив одним из исходных пунктов «для так называемого народничества семидесятых – восьмидесятых годов» [46].
Самый крупный в нашей стране историограф герценоведения Володин в своих работах отмечал особенность, состоящую в попытке Герцена приложить общую идею социализма «к отсталой, полуазиатской, крестьянской России… И не просто приложить – привить к России, скрестить с Россией, «одействотворить» в России» [47]. Социализм Герцена, по его мнению являлся выражением смелого теоретического поиска – поиска варианта ускоренного движения России к социалистическому переустройству при посредстве духовного опыта стран Западной Европы, воплощенного, по мнению Герцена, в ее социалистической науке – важнейшем «движимом достоянии» западной жизни» [48]. Разумеется одним духовным опытом Запада Герцен в своих планах построения социализма не ограничивался и, пожалуй, большое значение придавал «науке прикладной» – материальному опыту Запада.
Не одну книгу посвятила Герцену Пирумова. По ее мнению, Герцен идеализировал общину, а его программа «русского социализма» в «реальных условиях» того времени не могла быть осуществлена». Но в то же время она признавала, что «плодотворность поиска Герценом решения социальных проблем аграрной страны доказана полувековым господством народнической идеологии в России (это уже ново) близкими социальными моделями возникающими в ряде развивающихся стран [49]. Что касается будущего общественного строя, то он, отмечала автор, представляется по Герцену без правительства как негосударственный федерализм. Это – дань антиавторитаризму, некоторой анархической тенденции, не больше. Соглашаясь с Герценом, что положение общины после реформы изменилось, она была «введена в социальное развитие государства», Пирумова, однако заметила, что его внимание сосредоточено, не на ее разложении, а на элементах самоуправления, явно им преувеличенных под влиянием земской реформы 1864 г. Обращение же Герцена к идее земского собора она считала оправданным, нисколько не компрометирующим его революционно-демократические позиции. Еще один шаг в его теории социализма отмечен в связи с признанием им идеи учредительного собрания. [50].
Пирумова считала Герцена революционером демократом, но все же замечала, что он в разные периоды осуществления своей идеи социализма связывал «с путем эволюционного или революционного развития, и в связи с этим останавливалась на высказанном в письмах «к старому товарищу», Бакунину, предостережение не торопиться с революцией, ни с ликвидацией государства» [51].
Позже в своей работе “русский социализм” А.И. Герцена, Пирумова писала, что не считает герценовское упование на общину “чистой утопией”. В статье его большее внимание уделено “некоторой анархической тенденции” Герцена. [52]. Но в целом она не вышла за пределы общепринятых оценок Герцена.
В историографии периода, несмотря на сохранение традиционного представления о Герцене как революционном демократе, социалисте утописте, все же были сделаны попытки вторгнуться в мир его представлений об экономических и политических принципах будущего общинного быта (Филатова), подробно исследован формирования этих принципов (Смирнова); отвергнуто присуще историографии мнение об идеализации Герценом общины, причастие его к идеям русофильства, мессианства и панславянизма (Володин); высказано очень важное мнение о наличии в современном мире аналогий герценовской модели социализма и найденном Герценом разрешении вопроса личности и общинного мира (Пирумова).
Все это не только явилось существенным вкладом в герценоведение, но создавало базу и указывало направления, по которым должно было пойти дальнейшее исследование герценовского общественного идеала. Для успешного разрешения этих вопросов с 1991 г., когда провозглашенные ранее свободы слова, печати, мнений, впервые получили реальное значение, были впервые созданы благоприятные условия. Как во всем, становление нового в историографии соседствует с остатками старого и отличается крайностями суждений.
В основном историография темы представлена работами: Пустарнакова В.Ф., Маслова В.Н., Сабонникова И.В., Порох И.В., Антонова В.Ф., Афониной Р.П. [53].
Свобода слова и мнений побудили Пустарнакова к дерзновенному посягательству на недавно высший авторитет. Он сразу заявил, что позволяет «себе «быть смелым» и сказать, что в «русском социализме» Герцена я, в отличие от В.И. Ленина, несколько гранов настоящего социализма вижу. Самое признание принципа «общинности» - это уже элемент социализма…». Он и не «прекраснодушная фраза», «доброе мечтание». Автор призвал отказаться от этих терминов. Но заявил, дальше не пойдет» [54]. А дальше стал утверждать, что «в русском социализме» Герцена исходным, центральным, главным , основным, несущим принципом оставался европейский, общечеловеческий, но несоциалистический, а общедемократический принцип личности, ее прав и свобод» [55]. Это он видел в жертвовании личности частью себя для общего дела; в неотвратимости, как бы сам Герцен не говорил об этом, для России пройти путь развития Запада. Указывая, что свойственный русскому народу дух общности не изжит и теперь, автор видит неудачи современного фермерства в незнании его фанатами русской истории, своего народа, самого «Герцена и других мыслителей, их прогнозов, которые, по крайней мере, частично оправдываются» [56]. Европейскую идею сам Герцен пронес «через всю жизнь и призывал русских «вдохнуть Европу в себя с тем, чтобы выработать в себе собственное». Эту задачу он ставил перед собой и завещал ее нам. [57].
«Проблема возможности мирного пути общественных преобразований, - пишет Афонина, - главная в революционной теории А.И. Герцена». Так решительно еще никто не заявлял. Она видит путь Герцена и к идее «русского социализма» через поиск мирных путей общественных преобразований. Его пугал кровавый прогресс Запада, у России не т роковой необходимости проходить через «крещение кровью». Автор призвал и теперь идти за Герценом [58].
Мослов в своей работе раскрывает изложенную в «Колоколе» идею федерализма, попытался выяснить причины, породившие ее во взглядах Герцена и Огарева.
Сабонникова, поставив перед собой задачу, определить «истоки, содержание и современные интерпретации» герценовского «русского социализма», вызывает особый интерес к своей статье. В ней встречаются интересные суждения, но в целом поставленные перед собой задачи она не решила, а в частности, современная интерпретация социализма Герцена целиком основывается на суждениях о нем современных западных исследователей, которые, судя по цитатам из их трудов, просто не знают Герцена.
Работа Пороха основательно освящена фактами, опираясь на которые он и делал свои смелые выводы. Обращения в самом начале ее [59] к взглядам Герцена на ход исторического процесса органически необходимо, так как итогом его великий демократ считал рождение идеи социализма, после чего автор имел основание заявить, что для «Герцена историзм является основой построения модели радикального реформирования быта деревни, социальных отношений и государственной системы управления России» [60]. Поскольку в основе этого преобразования была община, приводится подробное герценовское обоснование ее социалистических задатков [61].
Герцен, говорится прошел через убеждение о невозможности в России никакой иной революции, кроме крестьянской, и впоследствии остановился на признании наиболее продуктивной, равнозначной коренному социализму перевороту, «революции сверху». Именно она и позволит установить общинный социализм. Завершая последний период историографии Герцена, следует сказать, что он будучи самым коротким, тем не менее оказался наиболее продуктивным в попытках разных по убеждению авторов статей подойти к оценке его социализма с новых позиций. Читая их, убеждаемся, что община перестает быть пугалом, а мыслимый на ее базе социализм начинает, раз он основан на реальной почве, колебать навязанную веру в его утопизм. Но в целом историография герценовского общественного идеала лишь стала намечать подходы к его иному пониманию и потому не отразила еще «производственных отношений», названных Герценом «практическим социализмом».
Объективно изучению проблемы «мешало» отсутствие у Герцена плана построения будущего общества. Он ограничивался определением принципов и потому отвергал «предначертания» чего-либо, и его общественный идеал можно только «собирать по крупицам или более или менее компактным частям из всего творческого наследия. Вот почему авторы работ о нем в основном ограничивали свои задачи выяснением лишь принципов, русского социализма», который внедрялся в сознание как утопия.
Источниковую базу дипломной работы составили опубликованные письменные источники личного происхождения (нормативные), публицистика, фотодокументы, произведения живописи, выполненные в жанре портрета, литературно-художественные произведения.
Источники личного происхождения представлены документами эпистолярного жанра, автобиографическими произведениями.
Источники личного происхождения требуют внимания от историка, поскольку несут субъективную оценку автором событий, личностей. Их необходимо сравнивать и сопоставлять с другими источниками. Источники личного происхождения позволяют видить как то или иное общество влияет на человека.
Особенно важны воспоминания, переписка, художественное творчество А.И. Герцена. В сущности все произведения А.И. Герцена и теоретические, и публицистические, и непосредственно автобиографические в различной степени и форме представляют собой документы и вехи его идейного развития и борьбы и рассказ об этой борьбе.
А.И. Герцен является создателем литературных произведений особого рода; они возникли на основе его собственной жизни, его идейной политической борьбы и по праву стали не только фактами литературы, но и средством идейной пропаганды и явлениями политической жизни. В них отражена субъективная оценка А.И. Герценом исторического развития России.
Для изучения творчества и деятельности А.И. Герцена важны воспоми-нания о нем современников (Чернышевского, Огаревой – Тучковой, Пассек), которые давали собственную оценку его деятельности.
Написанные А.И. Герценом литературно-художественные произведения дают нам представления о событиях, происходивших в России XIX века, и их оценку автором.
Автобиографические произведения (Было и думы») важны тем, что в них содержится материал о его личной жизни, взгляды на исторические события по прошествии многих лет, и их оценка.
Публицистические источники важны тем, что они дают представления о концептуальных позиция А.И. Герцена, об оценке им текущих событий. Именно с помощью публицистики А.И. Герцен оказывал существенное влияние на развитие общественного движения в России в XIX веке.
Огромное по своему идейно-художественному значению литературно-критическое наследие А.И. Герцена, одного из великих русских художников и философов еще в полной мере не изучено и не оценено нашей наукой, ей еще много предстоит сделать для уяснения его вклада в теорию и историю отечественной революционно-демократической этики. Так, не исследован до конца вопрос о тайных корреспондентах русской вольной типографии. Не был предметом исследования вопрос о многообразных связях А.И. Герцена с русской и мировой литературой.
Таким образом, существуют перспективы дальнейшей разработки дан-ной темы.
Среди исторических источников по данной теме особое место занимают произведения изобразительного искусства, картины – портреты, фотографии А.И. Герцена, по которым можно определить как качества личности характера А.И. Герцена, так и изменения в его внешнем облике с течением времени.
Методологической основой исследования является принцип историзма, позволяющий объективно рассмотреть события во взаимосвязи, учитывая историческую обстановку и соблюдая хронологическую последовательность.
Для рассмотрения темы использованы методы:
I. Общенаучные:
- теоретического анализа;
- теоретического синтеза;
- обобщение полученных данных.
II. Специальные:
- историко-генетический;
- историко-системный;
- историко-сравнительный;
- историко-антропологический.
В виду многоплановости темы, в работе сосредоточено внимание на исследовании узловых проблем, характеризующих разностороннюю личность и деятельность А.И. Герцена.
Исходя из разработки проблемы, учитывая ее актуальность, поставлена следующая цель: дать характеристику исторической роли А.И. Герцена в российском общественном движении XIX века.
Обозначенной цели подчинены следующие задачи исследования:
- выяснить роль окружения и российской действительности в формировании личности и взглядов А.И. Герцена;
- охарактеризовать концептуальные взгляды А.И. Герцена;
- выяснить какое историческое значение имела издательская деятель-ность А.И. Герцена для России;
- исследовать влияние идей А.И. Герцена на развитие общественного движения в России.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов в процессе преподавания истории России в вузе и школе, на факультативных занятиях, в кружковой работе.

Содержание

Введение
Глава I. Формирование личности и взглядов А.И. Герцена
§ 1. Роль ближайшего окружения в формировании
личности А.И. Герцена.
§ 2. Формирование взглядов Герцена в студенческие годы.
§ 3. Влияние российской действительности на
формирование личности и взглядов А.И. Герцена.
Глава II. Взгляды А.И. Герцена
§ 1. Историческая концепция Герцена.
§ 2 «Русский социализм».
§ 3. Педагогические взгляды Герцена.
Глава III. Роль Герцена в развитии общественного
движения в России.
§ 1. Издательская деятельность Герцена и ее историческое значение.
§ 2. Влияние идей А.И. Герцена на развитие
общественного движения в России.
Заключение.
Примечания.
Список использованных источников и литературы

В работе рассматриваются основные жизненные вехи А.И.Герцена, дается анализ его многогранной деятельности.

Список использованных источников и литературы
Источники:
1. Герцен А.И. Былое и думы. – Минск: Народная АСВЕТА, 1971. – 552 с.
2. Герцен А. Письма в будущее. – М.: Советская Россия, 1982. – 478 с.
3. Герцен А.И. Письма из далека. – М.: Современник, 1984. – 364 с.
4. Герцен А.И. Избранная проза. – М.: Советская Россия, 1981. – 248 с.
5. Герцен А.И. и Огарев Н.П. О воспитании и образовании. – М.: Просвещение, 1990. – 217 с.
6. Пассек Т. Из дальних лет: Воспоминания. – Л.: Лениздат, 1983. – 432 с.
7. Тучкова – Огарева Н. Воспоминания. – М.: Современник, 1959. – 420 с.
8. Чернышевский Н.Г. Письма без адреса. – М.: Современник, 1983. – 446 с.

Исследования:
1. Атарский Н.С. Герцен и русский «коммунизм». – М.: Мысль, 1940. – 106 с.
2. Афонина Р.П. «Насилием можно разрушить… не больше» // Отечествен-ная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. Выпуск XI. Александр Герцен. – М.: 1993. – № 46. – 48 с.
3. Антонов В.Ф. Народничество в России утопия или отвергнутые возможности? // Вопросы истории. – 1991. - № 1. – С. 17-18.
4. Антонов В.Ф. Практический социализм Александра Герцена // История. – 1996. – 16 июня.
5. Антонов В.Ф. А.И. Герцен. Общественный идеал анархиста. – М.: Эдитория УРСС, 2000. – 157 с.
6. Антология педагогической мысли России первой половины XIX в. –М.: Просвещение, 1987. – 429 с.
7. Богучарский В. Л. Александр Иванович Герцен. – Л.: Лениздат, 1948. – 317 с.
8. Блинников А.В Виликие философы. – М.: Логос, 1999. – 200 с.
9. Большая советская энциклопедия. Глав. Ред. Введенский Б.А. Т. 11. 2-е изд. – М.: Большая советская энциклопедия, 1852. – 642 с.
10. Бабаев Э.Г. Из истории русского романа XIX века. Издательство московского университета, 1984. – 146 с.
11. Базилива З.П. Колокол Герцена. – М.: Молодая гвардия, 1949. – 236 с.
12. Ветринский Ч. Герцен. – М.: Московский рабочий, 1956. – 304 с.
13. Волгин В.П. Социализм Герцен // А.И. Герцен о социализме. – М.: Политиздат, 1974. – 215 с.
14. Володин А.И. Герцен и Запад. Идейное товарищество русского мыслителя и социально политический опыт Западной Европы // Литературное наследство. – М.: Политиздат, 1985. – 226 с.
15. Володин А.И. Герцен. – М.: Современник, 1970. – 426 с.
16. Верховская Н.П. Герцен в Москве и Подмосковье. – М.: Советская Россия, 1977. – 34 с.
17. Всемирная история: Т. XVI. Европа под влиянием Франции / Бадак А.Н. и др. – Минск: Современный литератор, 1999. – 560 с.
18. Всемирная история. Т. XVII. Национально-освободительные войны XIX века / Бадак и др. – Минск: Современный литератор, 1999. – 560 с.
19. Герцен и Запад // Литературное наследие. – М.: 1985. Т. 96. – С. 46-53.
20. Гурьянов В.П. А.И. Герцен – студент физико-математического факультета Московского университета // Труды института истории естествознания АНСССР. – М., 1953. – Т. 5.
21. Гершензон М.О. Социально политические взгляды Герцена. – М.: Московский рабочий, 1946. – 262 с.
22. Галин Г.А., Эймонтова Р.Г. Революционные демократы России середины XIX века. – М.: Книга, 1974. – 94 с.
23. Герцен в воспоминаниях современников / Под. Ред. Путинцевой В.А. – М.: Гослитиздат, 1956. – 446 с.
24. Дрыжакова Е. Герцен в раздумьях о себе, о мире, о людях. –М.: Детская литература, 1972. – 240 с.
25. Желвакова И.А. Дом в Сивцевом Вражке. – М.: Московский рабочий, 1982. – 492 с.
26. История России XIX – начала XX в. / Под ред. Федорова В.А. – М.: ЗЕРЦАЛО, 1998. – 752 с.
27. Интерберг Б.С., Твардовская В.А. Карл Маркс и Александр Герцен: История одной вражды // Новая и новейшая история. – М., 1994. - № 6.
28. Каменев Л.Б. Об А.И. Герцене и Н.Г. Чернышевском. – Л.: Лениздат, 1948. – 216 с.
29. Кирпотин В. Идейные предшественники марксизма – философский очерк. – М.: Политиздат, 1930. – 198 с.
30. Крундышев А.А. А.И. Герцен. _М. – Л.: Просвещение, 1967. – 129 с.
31. Ковальская М.Н. Герцен и Италия // Литературное наследство. – М.: Политиздат. 1985. – 201 с.
32. Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. – М.: Политиздат, 1961. – 582 с.
33. Летопись жизни и творчества А.И. Герцена. 1851 – 1858. – М.: Просвещение, 1976. – 160 с.
34. Луначарский А.В. А.И. Герцен. - М.: Московский рабочий, 1940. – 276 с.
35. Летопись жизни и творчества АК.И. Герцена: в 5 т. – М.: Просвещение, 1974 – 1990.
36. Ленин В.И. Гонители земства и анибалы либерализма. Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 5. – С. 21-72.
37. Ленин В.И. Догматизм и «свобода критики» Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 6. – С. 6-28.
38. Ленин В.И. Наши задачи и совет рабочих депутатов (письмо в редакцию). Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 12. – С. 59-70.
39. Ленин В.И. Памяти Герцена. Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 21. – С. 237-246.
40. Ленин В.И. Сравнение столыпинской и народнической аграрной реформы. Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 21. – С. 387-394.
41. Ленин В.И. Принципиальные вопросы избирательной компании. Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 21. – С. 76-78.
42. Ленин В.И. Из прошлого рабочей печати в России. Полн. собр. соч. 5-е изд. – Т. 25. – С. 90-92.
43. Либединская Л.Б. Герцен в Москве. Художественно-документальный очерк. – М.: Детская литература, 1976. – 206 с.
44. Лебедев Н.А. Школа и педагогическая мысль России первой половины XIX века (до реформы 60-х гг). – М.: Просвещение, 1987. – 504 с.
45. Линков Я.И. Революционная борьба А.И. Герцена и Н.Н. Огарева и «земля и воля» 1860-х годов. – М.: Книга, 1964. – 446 с.
46. Левин К. Герцен А.И. Личность – идеология. – М.: Политиздат, 1843. – 156 с.
47. Маслов В.Н. Идея федерализма на страницах герценовского «Колокола» // Вестник С. – Петербургского университета. Серия 6. Философия, политология, социализм, психология, право. – 1993. – Вып. 3. – С. 63-86.
48. Минувшие меня объемлет живо… / Под ред. Ковалева В.А. – М.: Книжная палата, 1989. – 136 с.
49. Нович И. Молодой Герцен. – М.: Советский писатель, 1986. – 383 с.
50. Овсянико-Куликовский. А.И. Герцен. – Л.: Лениздат, 1952. – 204 с.
51. От народничества к марксизму / Под ред. Волк Т.А. – Л.: Лениздат 1987. – 386 с.
52. Орловский П. Был ли Герцен социалистом? – М.: Московский рабочий, 1940. – 60 с.
53. Плеханов Г.В. А.И. Герцен. – М.: Политиздат, 1934. – 362 с.
54. Плеханов Г.В. А.И. Герцен и крепостное право. Т. IV. – М.: Политиздат, 1958. – 634 с.
55. Поташ М. Народнический социализм. – М. – Л.: Просвещение, 1930 – 126 с.
56. Пипер Л. Мировоззрение Герцена. Историко-философский очерк. –М. – Л.: Просвещение, 1935. – 186 с.
57. Покровский В.С. А.И. Герцен // История политических учений. – М.: Политиздат, 1960. – 340 с.
58. Пирумова Н.М. Александр Герцен. Революционер, мыслитель, человек. –М.: Мысль, 1989. – 254 с.
59. Пирумова Н.М. Русский социализм А.И. Герцена // Революционеры и либералы России. – М.: Московский рабочий, 1990. – 198 с.
60. Пустарнаков В.Ф. Европейская идея в философско-историческом наследии А.И. Герцена // Отечественная философия* опыт проблемы, ориентиры исследования. Вып. XI. Александр Герцен. – М.: 1993. – 213 с.
61. Порох и.В. Герцен о России // В раздумьях о России (XIX век). – М.: Молодая гвардия, 1986. – 167 с.
62. Поликарпова Е.В. Идеология народничества в России. – М.: Профобразование, 2001. – 321 с.
63. Прокофьев В.И. А. Герцен. – М.: Молодая гвардия, 1979. – 400 с.
64. Перкаль М.К. Герцен в Петербурге. – Л.: Лениздат, 1971. – 215 с.
65. Повесть об Александре Герцене. – М.: Политиздат, 1979. – 463 с.
66. Прийма Ф.Я. Русская литература на Западе. – Л.: Лениздат, 1970. – 160 с.
67. Путинцев В.А. Герцен – писатель. – М.: Молодая гвардия, 1952. – 145 с.
68. Рудницкая Е.Л. Русская революционная мысль: Демократическая печать 1864 – 1873. – М.: Просвещение, 1986. – 164 с.
69. Русские писатели. Биографический словарь. – М.: Просвещение, 1971. – 728 с.
70. Рогозин Герцен и русская литература. Краснодарское книжное издательство, 1976. – 242 с.
71. Русанов Н.С. Западный социализм Герцена. – М.: Просвещение, 1948. – 196 с.
72. Соколов А.И. История русской литературы XIX века (I-я половина). – М.: Высшая школа, 1970. – 510 с.
73. Стеклов Ю.А. Борцы за социализм. Очерки из истории общественных и революционных движений в России. – М.: Политиздат, 1948.
74. Смирнова З.В. Социальная философия А.И. Герцена. – М.: Московский рабочий, 1973. – 146 с.
75. Собонникова И.В. Теория «русского социализма: истоки, содержание и современные интерпретации // Мир России. – М.: 1996. - Т. V. - № 2. – С. 209-220.
76. Славин А.И. Ударивший в Колокол России: Герцен. Страницы жизни. – М.: Молодая гвардия, 1976. – 207 с.
77. Смирнов В.Г. Герцен в Новгороде. – Л.: Лениздат, 1985. – 173 с.
78. Семенов В. Александр Герцен. – М.: Современник, 1989. – 582 с.
79. Судьба творцов российской науки. –М.: Эдитория УРСС, 2002. – 350 с.
80. Соболев В.И. А.И. Герцен в вятской ссылке. Исторический очерк. – Киров.: Книжное издательство, 1962. – 69 с.
81. Теряев Г.В. А.И. Герцен великий мыслитель, предшественник русской социал-демократии. – М.: Молодая гвардия, 1962. – 384 с.
82. Татаринова Л.Е. Герцен А.И. – М.: Мысль, 1980. – 180 с.
83. Филатова Е.М. Экономические взгляды Герцена и Огарева. – М.: Политиздат, 1953. – 446 с.
84. Федосов И.А. Революционное движение в России во второй четверти XIX века. – М.: Книга, 1958. – 156 с.
85. Хрестоматия по истории школы и педагогике в России. – М.: Просвещение, 1986. – 545 с.
86. Хрестоматия по истории философии от Нестора до Лосева. – М.: Владос, 1997. – 540 с.
87. Цицилина Н.И. А.И. Герцен и В.И. Вернадский // Отечественная философия: Опыт, проблемы, ориентиры исследования. – М., 1993. Вып. XI Александр Герцен.
88. Чичерен Б.Н. Москва сороковых годов. – М.: Современник, 1948. – 75 с.
89. Шахматов Б.М., Володин А.И. Утопический социализм в России 1833 – 1883 // Утопический социализм в России: Хрестоматия. – М.: Просвещение, 1985. – 387 с.
90. Штильмарк Р. Звонкий колокол России: Герцен. Страницы жизни. – М.: Молодая гвардия, 1976. – 207 с.
91. Эйдельман Н.Я. Свободное слово Герцена. – М.: Эдитория УРСС, 1999. – 527 с.
92. Эйдельман Н.Я. Герцен против самодержавия: секретная политическая история России XVIII – XIX вв. и Вольная печать. – М.: Мысль, 1984. – 317 с.
93. Эйдельман Н.Я. Герценовский «Колокол». – М.: Мысль, 1963. – 218 с.
94. Эйдельман Н.Я. Тайные корреспонденты «Полярной звезды». – М.: Политиздат, 1966. – 153 с.
95. Эльсберг Л.Е. А.И. Герцен: жизнь и творчество. – М.: Художественная литература, 1948. – 713 с.